.Только что вернулись домой.
А моя невероятная большая рыжая собака осталась в стационаре в огромном количестве километров от меня.
Стараюсь не думать о том, что он очень привязан ко мне. В конце концов, у него отменная психика. В конце концов, он в шесть месяцев уезжал с заводчицей с другую страну на полторы недели. В конце концов, он сейчас в таком состоянии, что он вряд ли будет тосковать по мне...
Надо мне высказаться.
Пыталась днём отвлечься готовкой: кексы получились, а отвлечься -- нет. А вот когда пишу, когда педантично подбираю слова, выстраивая фразы, мне становится легче.
После приступа, который был в десять вечера, я не выдержала. Мы погрузили ещё не до конца отошедшую от приступа собаку в машину и поехали в центральную городскую ветеринарную станцию. Как раз она недалеко от нашего дома и работает круглосуточно. Ехала с одной надеждой: пусть что-нибудь вколят... Противосудорожное, что угодно. Не могу больше. И собака больше не может. Он ведь не жил этот день. Приступ, затем около часа отходил от приступа, минут 20-30 отдыха -- и он уже в состоянии приближения нового приступа. Да, я поняла, почему он лаял. И скулил. Как раз начинал примерно за час-полтора до нового приступа.
Но врачи развели руками: у них таких лекарств просто нет, они редкие, есть только в специализированных клиниках. Померили температуру, послушали сердце, посочувствовали... Денег не взяли, спасибо.
Оттуда мы сразу поехали в специализированную. Как раз в ту, где делают животным МРТ. Там нам всё разложили по полочкам.
Колоть противосудорожное сейчас смысла нет. Если это не истинная эпилепсия, то не поможет, только зря будем травить организм. Эти лекарства с огромным перечнем побочных действий. И, в общем-то, это наркотики.
Четыре приступа за сутки -- пока не критично, поэтому "на всякий случай" также лучше не колоть. Но если будет ещё, если интервал будет сокращаться, то есть риск эпилептического статуса, и это уже очень опасно для жизни. Независимо от причин. Сам статус -- это опасно.
Поэтому можно либо оставить собаку в стационаре, где в случае наступления статуса её введут в искусственный сон. Либо забрать домой и наблюдать там, а при ухудшении картины срочно везти в клинику.
Мы сначала уехали. Мы очень долго принимали решение. Я не могла понять, что для меня страшнее. Оставить собаку с чужими людьми, о которых я ничего не знаю, которые, может, и следить-то за ней не будут (уж сколько известно случаев халатности ветеринаров). Или увезти собаку от специалистов и надеяться, что интервал приступов увеличится, не имея возможности ничем собаке помочь.
Не смогла я. Мы уехали. Но уехали недалеко. В машине у Самурая случился очередной приступ. И было видно: с каждым разом приступы всё серьёзнее, всё дольше, выходить из них собаке всё тяжелее.
Мы вернулись и оставили собаку там. И мне стало спокойнее. Мне сегодня было очень страшно за него. Я не врач. У меня нет никаких лекарств, кроме бесполезных таблеток. Я сейчас убеждаю себя: с ним специалисты, он под присмотром, они ответственно подходят к своей работе, они не отводят от него взгляда...
И, в общем-то, у нас только два варианта.
Завтра МРТ. Если допустят, конечно: шестилетнее сердце очень крупной собаки может оказаться не подходящим для наркоза. Меня пугает наркоз с тех пор, как моя кошка умерла, не выдержав его.
Завтра МРТ.
Если не находят опухоль и соответственно диагностируют истинную эпилепсию, нам выписывают противосудорожные, на которых собака будет до конца жизни. Это хороший вариант.
Если находят опухоль, это усыпление. И не когда-то, а вот буквально сразу. Сразу, как только я в тот же день ещё проконсультируюсь со знакомым онкологом. Но без операции при наличии опухоли это в любом случае только усыпление. При той картине приступов, которая есть сейчас, собака уже не живёт. Сегодняшний день он не прожил. Это издевательство над живым существом.
Если не допустят до МРТ, я не знаю, что мы будем делать. Об этом мы с врачом не говорили. Возможно, рискнут всё же выписать противосудорожное. Если нет, то усыпление. Не знаю.
Мне ужасно страшно.
Я не настраиваю себя на хорошее. Это было бы глупо. Потом же будет больнее.
Я стараюсь себя настроить на то, что ничего не изменишь переживаниями. Что будет -- то будет.
Я знаю, что готова принять решение об усыплении. Я не позволю больше своему эгоизму тянуть до последнего и мучить животное, как было с нашей кошкой.
И я знаю, что не смогу сама его отвезти, не хватит духу.
Мне завтра бы не быть такой плаксой, какой я была сегодня.
Ужасно страшно. Завтра с 13:00.
За последние сутки спала четыре часа. Спать хочется так, что меня мутит. Но не могу. Сейчас точно не могу. И не знаю, чем себя занять, от всего воротит.
Не ела больше суток, но от мысли о еде тоже мутит. Надо заставить себя поесть.
Очень переживаю за Танго. Он хоть и излучает позитив, но по нему видно, что он пережил огромный стресс сегодня. Забота о нём немного отвлекает.
А, да. Тысяч 30 за информацию о том, будет ли жить моя невероятная собака.
Как же мне страшно.
Я не верю, что всё это происходит со мной...